(Автор Зоя Ивановна Осипова  в соавторстве с Г. И. Воробьевой, научным сотрудником Кологривского музея)

Часть I. Крепость на Унже

ИСТОРИЯ Кологрива - это частица истории России. Как и у всех русских городов, у него было трудное, уходящее в глубокую старину детство. Своим существованием и развитием Кологрив был обязан той политической обстановке, которая сложилась в середине 15 и начале 16 веков на северо-восточной границе Московского государства в его борьбе с татарами.

Кологрив как поселение известен с первой половины 15 века под названием села Михаил Архангел. Исследователь Костромского края В.В. Беляев в одной из своих работ по истории края — «Город Макарьев на Унже» — указывает: «Площадь, в середине которой стоит настоящий город Макарьев, — до 28 июня 1444 года была покрыта глухим лесом. Но вокруг этого глухого леса кипела жизнь. К северо-востоку, в 200 верстах находился старый Кологрив, называющийся Михаилом Архангелом, а в 75 верстах — прямо на север — посад Парфентьев». (Ныне поселок Парфеньево).

Село Михаил Архангел стояло на крутом, почти отвесном правом берегу реки Унжи, близ восточной границы Галичского княжества, в которое оно тогда входило, на 40 километров выше нынешнего Кологрива.

Во второй половине 15 века обширная территория Галичского княжества прочно и окончательно вошла в состав Московского государства и стала называться Галичским уездом, который был разбит на 6 военно-административных районов - осад: Солигаличскую (Усольскую), Чухломскую, Судайскую, Унженскую, Парфентьевскую и Кологривскую. Центром осады был укрепленный городок, за стенами которого в случае опасности укрывалось живущее вблизи население. Каждая осада делилась на волости. В состав Кологривской осады входили волости Илешевская, Шишкилевская, Турдиевская, Куножская, Березницкая, Юзская, Кемская и Межевская. В них насчитывалось 170 деревень. На севере осада занимала часть территории современных Бабушкинского, Рослятинского и Никольского районов Вологодской области, а на юге ее граница проходила в районе Чежемского сельсовета. Осады, входившие в состав Галичского уезда, занимали огромную территорию, границы уезда на востоке простирались до реки Ветлуги, за которой начиналось Казанское ханство, а на севере достигали реки Сухоны, приближаясь к Тотьме. В состав уезда входили бассейны Галичского и Чухломского озер, верхней Костромы, верхней и средней Унжи и ее притоков до р. Ней включительно. Это была малозаселенная окраина Московского государства, так называемая «Галичская украина», часто подвергавшаяся набегам казанских татар и черемисов (предков марийцев), которые грабили и жгли села и города, уводили в плен и продавали в рабство русских людей. Особенно сильно страдали от этих нападений жители Костромского и Галичского уездов. Такие нападения были в 1521 году на волости вблизи г. Унжи и Парфентьева, в 1523 году — под Галичем. Набеги повторялись неоднократно, и в 1580 году долина реки Унжи настолько обезлюдела, что на двухсотверстном пространстве выше Макарьева жителей насчитывалось всего 3500 человек, и, как свидетельствует летописец, «низовская земля вся, Галич и Устюг, и Вятка, и Пермь от казанцев запусте».

В этой обстановке московский князь Василий III (1505-1533г.г.) для защиты от опустошительных набегов татар в первой четверти 16 века приказал «срубить» (построить) пограничные крепости с насыпными земляными валами-городами в Ветлуге, Унже, Парфентьеве, Судае, Ко-логриве (в селе Михаил Архангел).

В указе о строительстве этих крепостей говорилось: «Чтобы вы города поставили своими сохами (т.е. силами) и рвы покопали, и городовой бой, и камение и колье на город приготовили и сторожки бы у вас были крепкие, а как вести будут от казанских людей и вы б были все в городе за крепостями, жили у башен...».

В 1521 году был возведен город Унжа. В Парфентьеве крепости не было. Это был неукрепленный посад, обнесенный земляным валом. В эти же годы — 1521-1525 — была  построена крепость города Кологрива, и находилась она на 34 версты выше нынешнего города на правом, почти отвесном лесистом берегу реки Унжи (теперь Черменинский сельсовет), а поэтому, по всей вероятности, не имела искусственного (насыпного) земляного вала.

Крепость была деревянная, спускавшаяся уступами к реке Унже. Стены были сделаны из рубленых прямоугольных срубов. На углах стен стояли башни, в которых располагался «наряд» — артиллерия тех времен. Внутри крепости были амбары для хранения боевых припасов, оружия, продовольствия для осажденных. Здесь жили воевода, приказные, рассыльщики и пушкари. Внутри крепости стояла церковь Михаила Архангела. Название города объясняется тем, что он построен около (местное произношение «коло») грив, т.е. около возвышенных мест, не заливаемых разливами весенней воды.

Основную массу населения осады составляли крестьяне, которые занимались землепашеством на подсечных землях, рыбной ловлей, охотой и бортничеством. Кроме этого, в Унженской долине с давних времен велась промышленная разработка болотной железной руды.

Историк В. В. Беляев пишет: «...люди, поселившиеся у Михаила Архангела, или старого Кологрива, указывают, что там была выделка железа первобытным путем, так как там в одном месте насчитано около 30 куч шлака объемом до 6 и 10 сажен в радиусе и от 2 до 6 аршин вы соты». Об этом же свидетельствуют и остатки железных шлаков и глиняных труб (сопл) домниц и изделия из железа, найденные у деревень Бурдово, Глебово, Копьево. На добычу и обработку железной руды указывают «Описания Костромского наместничества, составленные в 1792 году» и С. Никитин в геологическом обзоре Костромской губернии.

Самое раннее упоминание о кологривцах встречается в отписке костромского воеводы Вельяминова польскому гетману Сапеге, датированной 1609 годом и относящейся к периоду второй польско-литовской интервенции. Ставленник польских интервентов в Костроме Никита Вельяминов просит Лжедмитрия II прислать ему помощь, т.к. «пришли под Кострому парфентьевские, кологривские, вологодские, устюжские, галичские крестьяне и иных ждут к себе в прибавку».

В этом же году в отписке сольвычегодцев царю встречается имя Кологрив: «...слыша от воров, и от литовских людей, и от бояр великое разорение, и жен своих, и детей великий позор, да побегай от них на лес, в засеки... а бегали, государь, в Тотемский уезд в Совюжскую и Толшевскую волость, и на Унжу, и в Кологрив...».

В декабре 1608 года кологривцы организуют пятитысячную рать под предводительством Ивана Кологривца, которая влилась в ополчение Северных городов (Солигалич, Вологда, Великий Устюг, Сольвычегодск и др.) и участвовала в освобождении от поляков Галича и Костромы.

Тот же Вельяминов, взывая о помощи, писал гетману Сапеге: «Пришли воры, государевы изменники, вологодские и поморские мужики... Ждут к себе из Галича Ивашка Кологривца, а с ним идет воровских людей пять тысяч...».

Освободив от поляков Ипатьевский монастырь, рать Ивана Кологривца вместе с костромским и ярославским ополчениями под предводительством Давида Жеребцова направилась к Троице-Сергиеву монастырю.

В 1611 году к Москве подошла костромская дружина под командованием князя Волконского и Овцына и галичское ополчение во главе с П.И. Мансуровым, в котором были и кологривцы. Галичский отряд позднее влился в нижегородское ополчение Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского ив 1612 году принимал участие в боях с польскими интервентами за освобождение Москвы.

За годы польской интервенции народные ополчения понесли большие потери. Переписи, проведенные монастырями, вскрыли картину ужасного запустения. Там, где раньше были деревни, участники переписи находили груды развалин, пожарища и трупы. В «Дозорной книге города Кологрива за 1616 год» (Архив Древних Актов) говорится: «Город Кологрив на реке Унже древян, ветх, розвалялся, а от реки от Унжи ни одной городни нет. В городе соборная церковь Михаила Архангела с папертью..., да другая церковь теплая с трапезною. . ., а в церкви образы, и свечи, и книги, и ризы, и сосуды церковные, и все церковное строение, и колокола приходных людей... На посаде дворы церковные, Архангельский поп Никита Невзоров, проскурница Варсава, да две кельи нищих. На посаде дворы нетяглые, во дворе пушкарь Микитка Иванов, во дворе рассыльник Сенька Григорьев...». Это же подтверждает и «Переписная книга 1646 года».

На основании этих документов можно заключить, что в 17 веке Кологрив представлял собой небольшой военно-административный центр, в котором, кроме церковнослужителей, администрации, не записанной в «Дозорную книгу», пушкаря и рассыльного, не было других людей: ни крестьян, ни купцов, ни какого-либо другого тяглового населения.

Тяжелое положение крестьян и посадских людей, на плечи которых легла вся тяжесть налогов и повинностей во время войны с Польшей, еще больше ухудшилось. Правительство Михаила Романова в целях награждения бояр и «служилых людей», принимавших участие в освобождении Москвы от поляков или оказавших услуги правительству, раздавало землю. Землю получало не только богатое боярство и столичные деятели, но и среднее дворянство.

Основная масса черных земель (т.е. государственных, с которых крестьяне, называемые черносошными, платили государству крупные военные налоги и выполняли тяжелые государственные повинности) в Судае, Унже, Парфентьеве и Кологриве была в 1619 — 1620 г.г. роздана под власть помещиков и родовитых бояр, в поместья иноземцев «за осадное сидение королевичева приходу». Так началось крепостное право в Кологривском крае, где до этого времени его еще не было.

Часть II. Кичино

Закрепощение крестьян, усиление гнета вызвало обострение классовой борьбы и подготовило почву для новых крестьянских волнений.

В начале 1670 года на Ветлуге появился посланный Степаном Разиным казачий атаман Илья Иванович Пономарев. Его отряд из 370 человек громил вотчины и поместья «по мирской сказке» (т.е. по указанию крестьян), истреблял дворян и боярских приказных людей. Отряд потерпел поражение от царского воеводы около города Макарьева. Однако отряд не был разбит, его остатки отступили к городу Унже (на границу бывшего Макарьевского и Кологривского уездов).

Историк Казаринов пишет: «Из города Унжи отряд в составе 400 конных и 300 человек пеших с пятью пестрадиными знаменами под предводительством старшины черемисского пристава Миронко Федорова Мумарина, атамана Илюши Пономарева и есаула Митьки Куварны двигался вверх по реке Унже».

Дойдя до Банчуров (по реке Колохта) и становских лугов (повыше старого Кологрива), они делают длительную остановку, а затем держат путь на Чухлому и Судай, а, осадив эти города, Пономарев «для дозору и проведывания» отправился к Тотьме. Наступили морозы, и Пономарев хотел отвести свой отрад на север, чтобы там укрыться от преследования царских войск и переждать зиму. Но на глухой лесной дороге под Тотьмой отряд был задержан, при аресте было изъято «знамя воровское пестрядиное красное».

Тотемский воевода Ртищев приказал атамана и его товарищей «пытать накрепко и огнем жечь». А на другой день, 12 декабря 1670 года, Илью Ивановича Пономарева повесили у города Тотьмы на берегу реки Сухоны.

Старшина Мумарин от «Судаева городка» с частью отряда дошел до Великого Устюга, но там был задержан и вместе с несколькими своими товарищами «отведен на суд в город Москву». Многие участники восстания, в том числе и кологривцы, были казнены в Галиче, Чухломе и других городах уезда.

Так было подавлено разинское движение в нашем крае. 17 век в истории Русского государства характеризуется начальным периодом формирования всероссийского рынка. Одним из наиболее значительных рынков в этот период был Великий Устюг, расположенный на скрещении двух важнейших торговых магистралей - Московско-Архангельской и Московско-Сибирской. Оживленные торговые связи существовали между Устюгом и районами Северо-Восточного Замосковья, расположенными в бассейнах рек Ветлуги и Унжи, входившими в состав Галичского уезда. Никакой другой район не направлял в Устюг столько торгующих крестьян, сколько приезжало из отдаленных Ветлужско-Унженских станов и волостей. С Ветлуги ехали по сухопутью зимой и ранней весной, а унжане, кроме сухопутного, использовали еще и водный путь, прибывая на лодках и плотах по реке Юг, которая соединяла Устюг с верховьями Унжи.

Крестьяне продавали зерно, мясо, масло, сало, изделия из дерева, ткани домашнего производства (холст, сукна сермяжные и белые: полотна тонкие и скатерти) и т.д.

Из Устюга везли соль, сапоги «телятиные», воск и прочие товары. Об этом говорят записи в таможенных книгах, сделанные в 1677 и 1680 годах. Например, «Февраля в 7-й день кологривцы Игнатий Юрьев Замятиных, Иван Васильев Попов, Мирон Григорьев, Осип Яковлев, Емельян Анофриев, Иван Михайлов, Емельян Никитин приехали к Устюгу на 10 лошадях. Явили 25 мер пшеницы, 4 конца сукна сермяжного, 6 шуб овчинных, 10 овчин, 4 чарки коренных. И то все продали на Устюге, цена 20 рублей, 6 алтын, 4 деньги. А на те деньги купили соли и поехали в Кологрив. Платили пошлин с продажного товару по 10 д. с рубля. Итого 2 д.».

В целях создания сильной местной власти Петр I в 1708 году разделил Россию на 8 губерний. По новому административному делению Кологрив, как и весь Галичский уезд, был приписан к Архангелогородской губернии, с 1719 года Галичский уезд стал называться Галичской провинцией.

В 1718-1727 г.г. была проведена первая генеральная перепись народонаселения России мужского пола. По данным этой переписи в Кологривской осаде значилось помещичьих крестьян 5633 души, монастырских и церковных - 563. А всего населения мужского пола было 6253 души. По численности населения Кологрив занимал шестое место в Галичской провинции. Галич — 42148 человек, Унжа — 33968, Чухло-ма — 12514, Парфентьев — 10805. Соль Галицкая — 8095, Кологрив - 6253, Судай — 5676.

В начале 18-го столетия Кологрив практически утратил свое значение как административный центр.

В 1727 году бывший в городе Кологриве воеводой капитан Иван Рогозин самовольно переносит город на левый берег реки Унжи в погост Кичино, память о котором сохранилась в названии речки Кичинки, протекающей сейчас в городе. Название села было связано с постройкой здесь речных судов — гусянок, нос которых украшали резьбой, похожей на женский головной убор — кичку. Суда эти назывались кичинками.

Своим возникновением и развитием село Кичино было обязано торговому пути, который шел из Галича через Парфентьев, Кичино, Георгиевское (на Меже) на Вятку и в Сибирь. Этот торговый путь назывался Новым Вятским трактом в отличие от Старого Вятского тракта, проходившего южнее, через Судиславль, Кадый, Унжу, Ухтубуж, Дюково, Пыщуг. Движение по Старому Вятскому тракту было затруднительно из-за разливов рек Унжи и Межи. Поэтому Новый тракт приобретал все большее значение. Обычно суточный переход обозов, двигавшихся по тракту зимой, составлял 50-60 километров, и на этом расстоянии располагались остановочные пункты, где обозы останавливались на ночевку и отдых. Такими пунктами на тракте были Парфентьев, Кичино, Георгиевское и другие, где было много постоялых дворов, лавок, лабазов, снабжавших проезжающих продовольствием, фуражом. Кичино было еще и перевалочным пунктом для грузов, отправляемых по р. Унже. Это выделяло его в торгово-экономическом отношении. Если Парфентьев и Межа пользовались в основном сухопутным транспортом, имели «извозы», то кологривские лесопромышленники использовали для торговли реку Унжу.

Значение тракта особенно возросло во время царствования Петра I, когда велась Северная война и развернулось строительство Петербурга, флота, каналов. Нескончаемые обозы с продовольствием, фуражом, железом тянулись по тракту из Сибири, из Вятки в Петербург. Этот тракт был хорошо оборудован, и недаром его похвалил царь Александр I, проезжавший здесь в 1824 году. В 1906 году была построена Северная железная дорога через Вологду, Вятку в Сибирь, и почтово-торговый тракт потерял свое значение, а Унжа продолжала «работать».

В начале 17-го века село Кичино было центром Кичинской волости, входившей в состав Кологривской осады. Краевед Д. Белорукое писал, что с. Кичино с деревнями принадлежало воеводе Хомутову. Хомутов выдал свою дочь замуж за Ф.П. Нарышкина, брат которого Кирилл Полуэктович Нарышкин был тестем царя Алексея Михайловича. Кичинская вотчина как приданое от Хомутова перешла к Нарышкину. Мать Петра I Наталья Кирилловна Нарышкина приходилась владельцу Кичина племянницей, а сам Петр I был его внучатый племянник. В роду Нарышкиных Кичинская вотчина была до 1697 года. Мартемьян Кириллович Нарышкин был женат на дочери касимовского царевича, отец которого был внуком сибирского царя Кучума. В 1697 году после смерти М.К. Нарышкина Кичинская вотчина перешла в Казанский дворец, учреждение, ведавшее в России делами Казани и Сибири.

В 1700 году род касимовских царей угас. Деревни Кичинской вотчины перешли в Дворцовый приказ, и их стали раздавать в поместное владение служивым людям. Таким образом, село Кичино, имея удобное географическое расположение, развивающиеся экономические связи, строилось и развивалось. Здесь, в Кичине, кологривский воевода построил канцелярию, тюремную избу, питейный дом, подвал для хранения вина и других напитков, два соляных амбара, четыре дома для администрации и шестнадцать солдатских домов.

Однако высшие власти не хотели мириться с самовольством воеводы Ивана Рогозина. 14 сентября 1728 года Правительствующий Сенат издал специальный указ, которым предлагалось перенести все вновь выстроенные строения в г. Кологрив, туда же перевести и весь административно - управленческий аппарат с воинской командой. Однако это распоряжение осталось невыполненным, о чем свидетельствуют документы. В переписной книге Кологривского уезда 1744 года об убывшем населении уезда значится: «По поданной сказке» (переписи) под № церкви Архангела Михаила, что при городе Кологриве от попа Фомы Петрова с причетниками и окольных людей о состоящем в дусте поместье Семена Иванова сына Шишкова деревни Тетерина крестьяне...» и далее идет перечисление крестьян деревни Тетерина, а не города Кологрива.

50 лет длилась переписка Сената и Галичской провинциальной канцелярии с кологривской администрацией о перенесении строений из села Кичино обратно в Кологрив. Посылались чиновники из Петербурга и Архангельска, менялись воеводы, чиновники, росла переписка, а село Кичино продолжало жить и расти как административный центр, в то время как Кологрив окончательно запустел.

Любопытен такой факт. Направленный в Кичино очередной представитель верховной власти, некто, секунд-майор Николай Панфилов, для выяснения причин переноса города в своей докладной к Сенату, писал: «...по приезде моем в город Кологрив (имеется в виду старый город) оказалось: одна соборная, да две приходские деревянные церкви, да строения тут живущих поповских домов два, дьяковских да дьячков — два же дома, да от того города расстоянием в версте, соборных попов и дьячков три двора, а кроме того других жилищ в близости к тому городу не имеется, за большой высотой и крутостью горы от реки воды достать неможно, и жители того города водою довольствуются выкопанными колодцами и наливною в оные же от дождей и по причине разливов накопившеюся водою, «.немалою нуждою, в чем небезопасности быть могут, если случится от пожарных случаев, а по малолюдству жителей и от воровских людей. Да и для строения лесов поблизости не имеется. В селе Кичине, где ныне находится канцелярия, питейный дом и для поставки вина подвал (далее идет перечисление новых построек), да и деревней к оному селу разных владельцев отстоят в ближнем расстоянии, и положение оного села имеется» Затем Панфилов пишет, что «Кичино против города Кологрива добротою лучше», вода берется из Унжи и Кичинки.

Река Унжа была глубиной 4 метра26сантиметров, шириной—128 метров, в ней водились стерлядь, щука, окунь, судак, лещ, язь. Речка Кичинка имела глубину 71 сантиметр, ширину 4 метра 26 сантиметров, «вода здорова». Лесов поблизости получить наиспособнее. К тому же большая проезжая дорога расчищена».

И делается вывод: «А поэтому мною за неудобностью признается, что канцелярии, так и питейному дому, и подвалам, и амбарам быть в оном селе Кичине. А ежели оное перевозить в настоящий город Кологрив, который в расстоянии от села Кичина в 34 верстах, то, во-первых, последовать может всему строению повреждение, а на перевозку, на починку оных и в нем постройку к тому подобных предвидится великий казенный убыток. Кроме того, что касается интереса казенного, т.е. питейного сбора, то признается оному за малолюдством в г. Кологриве жителей и за неимением в близости деревень, расход вина будет меньше, и от этого казна в убытке быть может...»

Таким образом, даже царские чиновники вынуждены были признать целесообразность перенесения города из Кологрива в Кичино. Поэтому, когда 5 сентября 1778 года по указу императрицы Екатерины II было учреждено Костромское наместничество, а город Кологрив выделен из Галичской провинции в самостоятельную административную единицу, и ему был дан уезд, ничего не оставалось делать, как переименовать село Кичино в г. Кологрив и утвердить его уездным городом, а старый Кологрив стал называться селом Архангельским.

29 марта 1779 года, как и всем уездным городам Костромского наместничества, городу Кологриву был «высочайше» утвержден герб. В верхней части щита - часть герба Костромского: в голубом поле корма галерная с тремя фонарями и с опущенными лестницами. Во второй части щита - в золотом поле лошадиная голова с крутой гривою, означающая имя сего города.

Часть III. «... Быть по сему»

В январе 1779 года была проведена перепись всех строений и жителей вновь учрежденного города. Из переписи видно, что город, как и ныне, делится речкой Кичинкой на две части. В центре города, расположенном на левом берегу речки, находились «казенные» строения: соляной амбар, подвал с вином, питейный дом, воеводский двор (канцелярия), в одной половине которого находился Кологривский Нижний Земский суд. Все здания деревянные. В этой же части города находились все три церкви, из которых одна каменная (построена в 1777 году) и две деревянные, одна деревянная колокольня. Обыкновенных домов: белых — пять, черных — десять. Жителей в первой части города — 73 человека (40 мужчин и 33 женщины).

(РИСУНОК – ПЛАН ГОРОДА)

Вторая часть города (на правом берегу речки Кичинки) именовалась «солдатской слободой», т.к. здесь жила штатная воинская команда. Она имела всего лишь одно «казенное» строение — казначейство. Частных зданий было: белых — два, черных — двадцать. Жителей значится здесь 108 человек (мужчин 63, женщин — 45). А всего в городе: казенных домов — 4, церквей — 3, колоколен — 1, частных дворов — 34, из которых духовенству принадлежало 7, местной администрации и солдатам — 26, один крестьянский дом. Населения 181 человек.

В мае 1779 года был составлен первый специальный геометрический план, в котором говорилось, что город собственной земли не имеет, а все строения находятся на земле, принадлежащей церкви Воскресения Христова и церковнослужителям. Далее перечислялось, сколько земли занято под пашней и сенокосом, дровяным лесом, столбовыми дорогами, рекой, речками, ручьями и болотами, кустарниками, под церквами и кладбищем, огородами, гумном и конопляником. А всего обмежеванных земель значилось 156 десятин 2372 кв. сажени.

В 1781 году был «высочайше» утвержден первый план застройки города, на котором сделана надпись «На подлинном высочайшая конфирмация подписана Ее Императорским Величеством «Быть по сему». В Санкт-Петербурге, марта 6 дня 1781 года».

В 1792 году проведено новое «генеральное» межевание Кологривского уезда. В кратком экономическом примечании имеется описание города Кологрива, где сказано, что: «расстоянием он от губернского города Костромы 254 версты, в нем укрепления по новости и публичных строений нет, церквей, купцов и мещан нет, а жительство имеют одни только разночинцы. По реке Унже ход небольшими судами быть может, но оного поныне нет, а гоняют только из лежащих вниз по реке селениев вновь делаемые пустые барки, также плотами строевой лес и дрова в реку Волгу, а рекою Волгою в города Юрьевец Повольский и в Нижний.. . Две больших столбовых дороги, лежащие из г. Кологрива: первая в город Макарьев, что на Унже, а вторая — в Великий Устюг».

В декабре 1796 года и в июне 1802 года штаты Костромской губернии пересматривались вновь, в результате вносились изменения и в планы застройки уездных городов, так что фактически по плану город начал строиться лишь с начала 19 столетия.

В 1807 году в Кологриве была построена каменная церковь, ставшая в 1817 году Успенским собором (ныне действующая). В 1809 году построено второе каменное здание - «Здание Присутственных мест» (что в центре на городской площади), со служебными пристройками и тюремными камерами. Частные дома горожан, хотя по-прежнему и деревянные, строятся в определенном порядке. Появляются улицы: Береговая, Кологривская, Тодинская, Поперечная, Кичинская, Вятская, Журановская, Унженская. Кологривские земли по-прежнему раздаются в поместное владение дворянам и служивым людям за «особые заслуги перед отечеством». Например, Перфильевым (один из рода Перфильевых был участником Синопского морского сражения). Перфильевы владели землей в самом Кологриве (их дом — теперь здание районной администрации, а одного из сыновей — где располагался детский сад «Колобок» по ул. Куйбышева; дом Перфильевых был (он сгорел) и на нынешней улице Верхней, где сейчас двухэтажный кирпичный жилой дом).

Шубиным — ныне земли Мантуровского района. Одна из Шубиных жила на ул. Куйбышева, а усадьбу имела на горе за р. Кичинкой, которую перестроила под училище для бедных дворянских девочек (теперь средняя школа).

Графам Толстым (родственникам Льва Николаевича Толстого) — в Межевском районе (с. Николо-граф, теперь Никола), Катениным, Фигнерам, Фонвизиным, Чичериным, Невельским, Жемчужниковым и другим, после которых остались здания, усадьбы, библиотеки, теперь, к сожалению, утраченные, не сохранившиеся.

В 1832 году в Кологриве была открыта первая школа для мальчиков (приходское училище) для обучения «Закону Божию, чтению по Псалтырю, письму и счету».

В 1839 году начато строительство моста через речку Кичинку. В 1840 году на средства помещицы Александры Николаевны Шулепниковой была выстроена кладбищенская церковь (там, где был парк, а теперь мемориал памяти). К 1847 году в городе было населения 1141 человек, из них потомственных дворян — 98, личных - 64, купцов — 95, мещан - 330, разночинцев - 219, дворовых людей - 90, крестьян помещичьих — 40, отставных солдат - 116, кантонистов - 48, духовенства -41.

Что касается строительства, то частных домов было уже 164, частных лавок 15, городская больница на 10 коек.

В 1849 году на средства помещицы Шубиной открыта школа для девочек.

Между 1853—1861 г.г. в городе появляются торговые ряды. В 1872 году училище для девочек было преобразовано в прогимназию, которая в 1902 году реорганизована в гимназию. Во второй половине 19 века в городе имелась следующая администрация: городской голова, сословный судья, городское депутатское собрание и квартирная комиссия. Город составлял один полицейский квартал, а городская полиция состояла из городничего, письмоводителя, одного писца и пяти десятских от общества.

В 1869—1870 г.г. строится земская больница на 20 коек, в 1875 году открыта земская библиотека и  построен любительский театр, в 1877 году город впервые получил телеграфную связь, 1 октября 1892 года в усадьбе Екимцево на средства Ф.В. Чижова было открыто низшее сельскохозяйственное техническое училище с опытной фермой.    Торговля города незначительна. В 1893 году город получил доходов 6180 рублей. Расходов произведено на 6132 рубля, из них на     самоуправление 1516 рублей, на учебные заведения — 595, на врачебную часть 288 рублей. В 1894 году населения было 2364 человека. В 1911 году открывается мужская гимназия, в 1914 году город получил телефонную связь, построено каменное здание для аптеки, хирургическое и родильное отделения земской больницы, частный музей, в 1915 году открыт частный кинематограф, а в 1916 году вышел первый номер газеты «Приунженский вестник».

                                                                                                                                                          1989г.